Действующий обладатель Кубка Гагарина магнитогорский «Металлург» успешно продолжает защиту титула. На днях «Магнитка» первой в Континентальной хоккейной лиге обеспечила себе участие в плей-офф турнира. Все это происходит под чутким руководством Ильи Воробьева, который в прошлом году стал самым молодым тренером в истории КХЛ, взявшим главный трофей. В беседе с корреспондентами «РГ» Илья Петрович рассказал, где найти мотивацию, если мечта уже исполнилась, какой будет «Магнитка» без Мозякина, что такое плей-офф и многое другое.
Плей-офф — это круто
Регулярный чемпионат и плей-офф КХЛ — отдельные турниры?
Илья Воробьев: Почему отдельные?
Смотрите — тот же СКА чуть ли не каждый год всех в «регулярке» разрывает. А Кубок Гагарина один раз выиграл. Наверное, что-то в этом есть?
Илья Воробьев: В плей-офф другой уровень спроса с себя, другой уровень командной игры. Там много чего должно сложиться, чтобы выиграть. И не всегда так происходит.
В чем же отличие? В скорости?
Илья Воробьев: В жесткости, в ответственности. Накал борьбы, цена ошибки, умение держать удар… много чего. Плей-офф — это круто. Тут многое поставлено на карту. Тут любые качества проявляются: и человеческие, и мужские. Игроки выходят на лед с травмами, при которых люди обычно уже не играют. Главное — не сломаться ментально при поражении, а продолжать верить в свой успех, несмотря на огромное давление. Надо все отдать, и еще чуть-чуть. Здесь борьба не на жизнь, а на смерть. Или ты проходишь дальше, или спасибо, до свидания. Все закончилось. Плей-офф — это итог всей работы за сезон. А чемпионат — это турнир на дальнюю дистанцию. Но именно по результатам кубковой части вручается трофей лиги. Плей-офф — это еще и вопросы психологии: все чувства, все переживания, которые команда испытывает во время кубковых баталий словами не передать. Через это надо пройти. Пройти каждый матч, каждый раунд. Ведь борьба идет за каждый сантиметр льда, за право быть лучше других команд. И только одной команде потом вручат главный приз — Кубок Гагарина!
Тренеры как-то особенно готовятся к плей-офф?
Илья Воробьев: Ведется более детальный разбор сильных и слабых качеств как отдельных игроков, так и команды в целом. Это все взвешивается, потом строится план и на каждую игру, и на серию. Досконально изучается, что нам надо, за счет чего мы можем выиграть эту серию.
Когда вы играли с ЦСКА в финале Кубка Гагарина, на вас мало кто ставил? Вы лично верили, что сможете победить?
Илья Воробьев: Почему мы должны были не верить? Мы, вроде, тоже не лыком шиты.
Не спорим. Но ЦСКА весь сезон выглядел очень мощно, и ротация состава у них была, и другие козыри.
Илья Воробьев: Они отлично сыграли и регулярный чемпионат, и до нашей серии в плей-офф проиграли всего один матч — «Торпедо». Но мы верили, хотя понимали, что нам будет очень сложно. Что называется «из трусов выпрыгнули».
Даже после поражения 1:5 в первом матче серии верили?
Илья Воробьев: Может быть, оно и к лучшему, что 1:5 тогда проиграли. Мы еще перед серией говорили ребятам, что с ЦСКА надо в другой хоккей сыграть. Сжаться и действовать от обороны. Когда получили по шапке, то они поняли, что только так можно выиграть. И затем мы в финале играли не совсем в типичный наш хоккей.
Во время плей-офф практикуете какие-то совместные выходы всей командой куда-то? Либо еще как-то обстановку разрядить. Есть какой-то секрет?
Илья Воробьев: Анекдот рассказать можно на собрании. А так, по большому счету…
Это, кстати, важно вовремя пошутить?
Илья Воробьев: Это важная часть психологии. Естественно, по факту надо смотреть — кто зажат, кто нет, какая вообще обстановка. Были в прошлом плей-офф и такие ситуации. Одно собрание было — в Уфе, которое не в самых радужных тонах прошло. Там было без анекдотов.
Жесткий разговор — как-то с вашим интеллигентным образом это не вяжется.
Илья Воробьев: Нет, вяжется.
Что дальше? Работать
Вы самый молодой тренер, который брал Кубок Гагарина. Для вас это ничего не значащий факт или какое-то значение он в вашей жизни все-таки имеет?
Илья Воробьев: Наверно, второе. Хотя я особо на этом не зацикливаюсь. Но не имею ничего против, если мое имя таким образом останется в истории.
Ваша жизнь сильно изменилась с весны именно в быту? В ресторанах, на улице проходу вам дают?
Илья Воробьев: В Магнитогорске с этим стало немножко сложнее, не скрою. Но это издержки производства. Лично я старался не меняться.
Вообще многие специалисты всю жизнь идут к тому, чтобы выиграть трофей — Кубок Гагарина. А что делать дальше, если берешь «чашу» в первый же год работы?
Илья Воробьев: Мне этот вопрос один в один задал Пол Морис во время Кубке мира. Вот ты, говорит, Кубок Гагарина выиграл. Что дальше-то, Илья? Я 30 лет работал, чтобы один раз побывать в финале Кубка Стэнли. А теперь что? Да ничего, отвечаю, Пол, работаю. Конечно, очень приятно сразу выиграть. Но, по большому счету, ничего не изменилось. Нужно продолжать работать. Это ведь дело такое: чуть отпустишь, и оно расплывется. Чуть пережмешь — тоже плохо.
Ребят приходилось приводить в чувство после праздников?
Илья Воробьев: Да, но это нормальное явление. Вот вы говорите — мечта. Они ее добились. Некоторые уже по второму разу. Короче, голова всю предсезонку точно была не на месте. Потом еще с ЦСКА удачно в первом матче сыграли.
А следом четыре поражения подряд…
Илья Воробьев: Это пошло нам на пользу. Я парням сказал: «Эй, не надо отворачивать удачу хоккейную от себя. Через тернии к звездам, иначе никак!». Было определенное отрезвление, понимание, что надо пахать, что хоккей меняется, меняется, а нам надо соответствовать его требованиям. Мы с Данисом Зариповым на эту тему разговаривали, который еще в «Ак Барсе» дважды Кубок Гагарина выигрывал. Он говорит: «Все время по полгода потом отходили». А я ему: «Это не наш метод, нужно отходить быстрее!».
Для вас это была первая самостоятельная предсезонка в качестве главного тренера. Она сильно отличалась от того, что было раньше?
Илья Воробьев: У нас есть некое направление развития клуба, в котором работаем пятый год. Кое-какие коррективы мы внесли. Но это связано исключительно с тенденциями современного хоккея.
Ваши лидеры, Мозякин, Зарипов — возрастные ребята. Если смотреть объективно, на нынешнем высоком уровне они, скорее всего, проведут еще два, максимум — три сезона. Физические возможности организма не беспредельны. У вас уже есть представление, какой будет «Магнитка» без них?
Илья Воробьев: Есть. Найти таких же мастеров очень сложно. Следовательно, надо будет превращаться в более ровную команду, еще больше пашущую. Мы и сейчас нормально «пашем», но, возможно, придется стать еще более рабоче-крестьянской командой. Но не стоит гадать и забегать веред — будем решать проблемы все-таки по мере их поступления.
Как объяснить феномен Мозякина? Талант? Режим? Журналистам он не рассказывает…
Илья Воробьев: Он во многом пересмотрел свои взгляды на жизнь, гораздо серьезнее следит за собой, нежели в молодые годы. Что касается хоккея, они с Зариповым просто читают игру на другом уровне. Я в свою бытность игроком так ее не читал. Мог обвести, вылезти, биться, кусаться. А они просто читают. Это не многим дано.
Научиться этому можно?
Илья Воробьев: Наверно, практически невозможно. Вижу молодых ребят, которые на том же уровне способны читать игру. Это от природы.
Вот вы говорите, нужно больше работать, следить за собой. Какой же должна быть мотивация, чтобы в таком возрасте заставлять себя жить по режиму, не позволять себе лишнего?
Илья Воробьев: Когда ты достигаешь определенного уровня, ты хочешь на нем остаться. Если ты лидер, то ты лидер по жизни. И все время хочешь им быть. Думаю, дело в этом.
Предсезонная Лига чемпионов
Нынешний регулярный чемпионат КХЛ мы иногда смотрим с трудом. Слишком уж велика разница между СКА, ЦСКА на Западе, «Магниткой» на Востоке и всеми остальными. Вы как тренер ее ощущаете?
Илья Воробьев: Даже не думал об этом. Мы стараемся готовиться от игры к игре. Единственное, что на некоторых соперников настроиться труднее. А на некоторых вообще не надо настраиваться, ты видишь, что вся команда и так «звенит».
Летом вы говорили, что с большим энтузиазмом относитесь к китайскому проекту. Но в октябре на вашем матче в Шанхае присутствовало чуть больше 1200 человек. Вы все еще полны энтузиазма?
Илья Воробьев: Зато наши, русские там были в большинстве (смеется). Конечно, было грустновато. Хотя говорят, что сейчас в Пекине с посещаемостью более-менее порядок. В любом случае, надо понимать, что речь идет, в большей степени, о политическом проекте. Надо потерпеть. Москва тоже не сразу строилась. Нужно продвигать, раскручивать проект. А с политической точки зрения, считаю, все сделано грамотно. То, что именно мы туда зашли, а не североамериканцы.
С другой стороны, мы зашли в Словакию, Хорватию… Вы видите плюсы от этого захода?
Илья Воробьев: Конечно. В хоккейном плане появилось разнообразие: разные тренерские подходы, разные игроки. Это обмен опытом, прогресс, так или иначе. Понятно, нам придется поработать, чтобы догнать НХЛ, но сам принцип — правильный. Пример. Приезжаешь в гости к «Медвешчаку», а там другая площадка. И тебе приходится в совершенно другой хоккей играть, нежели в Магнитогорске. А значит, и подготовка другая, и план на игру другой. Все это очень развивает. Хотя, на мой взгляд, все арены в КХЛ должны быть одного формата — а то у нас сейчас «кто в лес, кто по дрова». Это не совсем правильно.
Вы в свое время довольно продолжительный отрезок карьеры «поварились» в немецком хоккее. В плане организации, что бы КХЛ могла позаимствовать оттуда? Например, считается, что посещаемость там сумасшедшая…
Илья Воробьев: В Германии один вид спорта — футбол. Дальше можно ставить точку. Даже если все остальные виды спорта суммировать по зрелищности и зрительскому интересу, то они все равно не составят конкуренции немецкому футболу по популярности. Что касается хоккея, то в 90-х у хоккея в Германии была некая «вспышка» интереса к этому виду спорта. Когда я туда в 93-м туда приехал, там был культ именно другого вида спорта, чего-то нового по отношению к футболу. Но сейчас такого уже нет. Спонсоров найти стало очень сложно. Вот вам пример: команда из Франкфурта, за которую я провел 10 лет, к моменту завершения моей карьеры обанкротилась. И тогда два спортсмена, включая меня, плюс два бизнесмена организовали фирму и начали поднимать команду из четвертой лиги…
То есть она совсем обанкротилась?
Илья Воробьев: Ну да. Пришлось начинать с самых низов. Сейчас она во второй лиге. Правда, в этой затее теперь не участвую. Но сам принцип сохранился: в немецком хоккее очень сложно найти финансовые источники. Я вообще не уверен, что в Европе можно делать на хоккее бизнес. Все спонсоры, как правило, выбирают футбол.
В Берлине вроде таких проблем нет.
Илья Воробьев: Возможно, в Берлине и нормально все, но там же, в основном наши люди ходят, из Ост-Берлина. У них хоккей — это отдушина, возможность повеселиться, покричать. Кстати, хозяин «Айсбэрена» — один из богатейших людей планеты.
Президент Международной федерации хоккея Рене Фазель признался, что одна из его приоритетных целей — вовлечь российский клуб в хоккейную Лигу чемпионов. Это реально?
Илья Воробьев: Я бы сделал это в формате какого-то предсезонного турнира, ведь у нас в КХЛ и так довольно насыщенный календарь. Перед сезоном нам прислал письмо шведский клуб «Фрелунда». Это действующий чемпион Швеции и победитель хоккейной Лиги чемпионов 2016 года! Шведы предложили нам сыграть «по обмену опытом» — один раз у нас, один матч у них. Сначала я был «за»: чемпион России против чемпиона Швеции — хорошая афиша к матчам! Но потом посмотрели календарь чемпионата КХЛ и ответили шведам примерно так: «Идея интересная со спортивной точки зрения, но давайте пока отложим».
Оставить комментарий